– А с парнем как дела?

Он что, издевается?! Вика неуклюже поднялась со скамейки, ступая под дождь. Лишенная защиты его зонта она опять оказалась под холодным потоком.

– Причем здесь мой парень?!

Он тоже поднялся и вновь спрятал ее под широким черным зонтом.

– Просто пытаюсь понять, придется ли отбивать тебя у него. – Он вдруг перешел на «ты» и улыбнулся еще шире.

Вика не знала, что сказать. Она ошарашенно молчала, часто моргая и пытаясь понять, не является ли он плодом ее воображения. В уголках его глаз появились едва заметные крошечные морщинки. Они сделали этого странного мужчину еще более привлекательным.

– Ну что ты молчишь? Я волнуюсь, между прочим.

Вика почувствовала, что краснеет.

– У меня нет парня…

Она опустила глаза, рассматривая свои старенькие скромные туфли.

– Отлично! Я – Рома.

Вика сделала глубокий вдох, понимая, что слезы давно уже высохли. Лицо неприятно стянуло, но ей было все равно. Рома смотрел на нее так, словно был безумно рад их неожиданной встрече. Кажется, один из самых ужасных дней в ее жизни превращался в самый лучший.

Десять лет спустя…

Когда Вика вышла от врача, уже начинало темнеть. Деревья уныло опустили голые ветки, покрытые снегом и ледяной коркой. Холодный ветер скользнул под тонкое пальто и добрался до сердца, сжимая его морозной ладонью. Вика не удержалась и всхлипнула. Но слезы тут же замерзли на ресницах. Ком в горле мешал дышать. Вика пыталась проглотить его, хватая ртом стылый воздух, но стало только хуже. Едва переставляя ноги, она побрела на автобусную остановку. Ботинки тут же промокли. Они вязли в снегу, и двигаться становилось все труднее. Вике казалось, что к ногам привязали тяжелый камень. И теперь она бредет в мутной воде, чтобы навсегда остаться на дне. На остановке маячили точно такие же, как она, замерзшие бедолаги. Их уставшие злые лица белели в надвигающихся сумерках. Вике казалось, что все они знают о ее несчастье и смеются над ней. На, получи! Но скорее всего, им даже дела до нее не было. Наверное они были заняты тысячей своих собственных проблем. Совсем стемнело. Мимо на черепашьей скорости проезжали автомобили. В их стеклах отражались радостные оранжевые огни – отсветы включившихся фонарей. Вика всегда хотела машину – автомобиль решил бы кучу проблем. Можно было бы съездить куда-нибудь на отдых. Чаще навещать родителей. Да и ей на работу – в другой конец города – было бы проще добираться. Но денег не хватало. Они и так еле-еле сводили концы с концами. Рома хотел купить им квартиру – в новом доме, удобную, просторную. Он запретил Вике даже заводить разговор о том, чтобы снять деньги со счета и бережно откладывал каждую копейку. А ей очень нужны были деньги. Не на машину, нет. На операцию. Сегодня врач подтвердил: это ее единственная возможность забеременеть. И то, шансы меньше пятидесяти процентов. А ей ведь уже тридцать пять… Подъехавший автобус обдал грязной жижей, вырвавшейся из-под колес. Кто-то недовольно заворчал, стоящий рядом подросток матернулся, а Вика лишь крепче сжала сумку и встала в длинную очередь, желающих попасть домой.

В автобусе было душно. Очки тут же запотели, и пришлось долго наощупь ковыряться в сумке, чтобы достать деньги. От кого-то несло перегаром, от кого-то луком, а стоящий рядом мужик все время пялился на нее и противно ухмылялся, демонстрируя отсутствие переднего зуба. Ужасно хотелось его ударить. Разбить в кровь мерзкую физиономию и лишить остальных зубов – желтых и кривых. Как же ее все достали! Начальство, наглые ученики, коллеги, пытающиеся взвалить на нее свою работу. Теперь еще этот автобус… Вика попыталась отодвинуться от мерзкого мужика, который едва ли не наваливался на нее. Ее сумка коснулась локтя дородной тетки, которая заняла своим телом полтора сидения. Тетка окатила Вику злобным взглядом и громко, на весь автобус, проревела:

– Что ты тычешь в меня своей сумкой?!

К Вике тут же повернулся десяток пассажиров. Все они смотрели на нее с осуждением. Господи, когда же это все кончится? Прижав злосчастную сумку к животу, Вика выдавила:

– Я нечаянно… Она только немного вас коснулась.

Кажется, ее ответ только сильнее разозлил тетку. Она вся заколыхалась, оба висящих подбородка задрожали. Торчащие из них белые волоски гневно топорщились в разные стороны. Вика ощутила рвотный позыв. Тетка развернулась к ней всей своей мерзкой тушей.

– Вот же наглая дрянь! Она еще спорит! А ну пшла вон!

Вика сжалась в комок. Раньше бы она промолчала, но сейчас…

– Вы же сидите! Я всего лишь…

– Ой, девушка, ну что вы спорите? Ударили женщину, еще и возмущаетесь! – Сидящая за теткой старушенция с морщинистым, как у бульдога лицом и голубыми тенями на обвисших веках, поджала губы, рассматривая Вику.

Слезы выступили на глазах, но Вика из последних сил старалась их сдержать.

– Я не ударила…

– Я все видела! – Старуха-бульдог злобно прищурилась.

– Да что вы могли видеть?! Я…

– Нет, ну вы посмотрите на нее! – Старуха взмахнула руками.

Сидящий рядом с ней мужик хмыкнул:

– Молодежь сейчас обнаглевшая…

Многие пассажиры согласно закивали и начали увлеченно обсуждать тему «обнаглевшей молодежи», то и дело бросая на Вику осуждающие взгляды. Глаза защипало еще больше, в горле встал комок. Почему?! Почему все это происходит именно с ней? Автобус вильнул в сторону, подъезжая к очередной остановке. Вика мертвой хваткой вцепилась в поручень, чтобы не завалиться на толстую тетку. Та выставила в сторону огромный локоть и с такой силой толкнула Вику в живот, что она полетела на беззубого хмыря. Он не растерялся и, делая вид, что помогает ей устоять на ногах, начал шарить рукой по груди. Вика попыталась отодвинуться, но неловко дернулась и снова задела злосчастной сумкой тетку. Как торговка на базаре, она заголосила на весь автобус:

– Нет, ну вообще хамка! Размахивает тут…

Дальше Вика не слушала. Опустив голову и тихо извиняясь, чтобы не было слышно ее всхлипываний, она начала прокладывать себе путь к выходу. Из-за слез ничего не было видно. Она умудрилась кому-то наступить на ногу, за что тут же получила новую порцию оскорблений. Тошнота стала нестерпимой. Ей нужно сейчас же не вырваться из плена злобы и ненависти. Автобус наконец остановился, с тихим шипением открылись двери, и Вика выскочила наружу. Сквозь слезы и блики на линзах очков она смогла разглядеть только смутные очертания домов. Совсем уже стемнело. В окнах зажигался свет, но его не хватало, чтобы понять, где она находится. Вика перешагнула гору снежной жижи у тротуара и огляделась. На душе еще никогда не было так паршиво. Так мерзко и грязно. Воздух, пропахший выхлопами, вызывал головокружение. Вика сняла очки и попыталась стереть с лица слезы. Кожу неприятно стянуло, как будто кто-то пытался ее содрать. Она ощущала себя в плену у маньяка – сколько еще пыток придется выдержать сегодня? В кармане пиликнул телефон. Предчувствуя очередные дурные новости, дрожащими руками Вика обхватила холодный пластик. Сообщение от Ромы: «Придется задержаться на работе. Ждать не надо. Разогрей ужин и оставь на столе». Вот и все… Будто и не было десяти лет брака. Выходит, она не заслужила ни «Привет», ни «Как дела?»? Только сухая и бездушная смс-ка. Не жене, нет, – домработнице. А ведь Рома знал, что сегодня она должна была сходить к врачу. И даже не позвонил. Он не хотел ребенка так, как Вика. Говорил, что она принимает все близко к сердцу, что нужно пожить в свое удовольствие. Да, когда была моложе, Вика безропотно соглашалась с Ромой. Она безумно его любила и была согласна на все. Тогда казалось, что она действительно еще все может успеть. Но время шло. Забеременеть не удавалось. Предложение взять ребенка из детдома Рома категорически отверг. Их спор закончился скандалом и ссорой. Но она согласилась. Она почти всегда с ним соглашалась, любя до безумия. Рома казался ей идеалом мужчины. Красивый, умный, веселый. Раньше она часто задавалась вопросом: что он в ней нашел? Почему выбрал именно ее? Ведь вокруг было столько красивых девушек. Намного красивее Вики. Но он сделал предложение ей. Так что изменилось? С каждым годом их брак должен был крепнуть, но получалось наоборот.